Игорь Цуканов: «Не стоит рассматривать российское искусство как объект инвестиций»

Финансист и коллекционер Игорь Цуканов

Финансист Игорь Цуканов, также известный как владелец одной из крупнейших коллекций русского искусства, основатель культурного фонда Tsukanov Family Foundation, пожалуй, единственный, кто сейчас профессионально и ответственно занимается продвижением и популяризацией российских художников за рубежом. Его очередной совместный проект с галерей Saatchi – выставка известной российско-азербайджанской художницы Айдан Салаховой. FinBuzz поговорил с Игорем Цукановым о том, зачем бизнесменам искусство, с чего начать его собирать, как не прогадать и что сейчас стоит покупать.

Зачем финансисту становиться коллекционером?

Давайте, прежде всего, разберемся в терминологии. Более 90% людей, которые покупают предметы искусства, не являются коллекционерами. Они это делают по нескольким причинам. Во-первых, это престижно и добавляет социального статуса. Во-вторых, у них есть дома и, значит, есть стены, поэтому произведения искусства для них — продолжение дизайна среды, в которой они живут. И, наконец, последняя причина — это вложение в искусство как в объект инвестиций. Ко всем этим людям не относится понятие коллекционер, поскольку коллекционер — это человек, у которого есть свое видение цели собирательства и свой способ ее достижения, то есть он сознательно ограничен в том, что и как он делает.

Ваша цель сделать так, чтобы «второй русский авангард» вошел в учебники?

Да, и это уже происходит. В том числе, моя задача внедрять в международную культурную среду русских художников. Тех, которые являются значимыми для истории искусства. Это, безусловно, филантропическая деятельность. Дальше свою коллекцию я собираюсь передать в музей.

UBS не так давно рекомендовал своим клиентам обратить внимание на вложения в искусство. Стоит прислушаться?

Рынок искусства очень большой и сильно растущий, но и весьма специфичный. Например, если инвесторы хотят вложиться в акции или бумаги с фиксированной доходностью, они могут это сделать очень быстро. Там нет ограничений на вход. Рынок искусства состоит из разных сегментов. Например, самый быстро растущий сегмент — это произведения искусства дороже $5 млн. Сами понимаете, что в эту категорию сложно попасть, это покупки для людей, у которых есть сотни миллионов. Любопытно, что для входа в Private Equity Fund такая же цена. Что касается сегмента до полумиллиона долларов, я не вижу здесь большого роста. Не стал бы рекомендовать такие покупки как потенциально интересный инвестиционный продукт.

С чего все же стоит начать? Ведь покупатели не хотят, чтобы их деньги просто пропали.

Конечно, не хотят. И поэтому у меня такая рекомендация — точно не покупайте то, что вам лично просто нравится. Также не надо экономить и делать покупки за $1-2 000, они не имеют equity. Те работы, которые стоят $15-20 000 — это уже не стартапы, это не венчурные вложения, а говоря понятным вам языком, это mezzanine finance. При этом такие покупатели, я надеюсь, уже могут открыть Google и сделать исследование, что это за художник, узнать историю вопроса. Важная составляющая успешной покупки — это домашняя работа. Но при этом сразу выходить на уровень $100 000 и выше я бы тоже предостерег. Конечно, в этом ценовом сегменте вы уже встретите художников с историей, но появятся и дополнительные нюансы, например, кто-то уже заканчивает карьеру. Мой опыт говорит: если вы купили работу за $100-120 000 и через пять лет захотите ее продать за те же деньги, это не всегда может получиться.

То есть, если у вас есть $100 000 лучше купить 10 художников, а не одного?

Тут все не так просто. Если купить десять работ десяти художников, то в таком случае понятная финансовому миру диверсификация может не иметь успеха. Надо, чтобы эти художники или их произведения «работали» друг с другом. Я бы в такой ситуации купил лучше двух художников, тщательно их отобрав так, чтобы между ними была связь. Ведь надо понимать, если вы купили пять работ одного художника, которые стоят $15-20 000 — это уже мини-коллекция.

А что покупать: старое или современное? Наверное, старых мастеров за $10 000 не купишь?

Современное искусство, конечно, самый быстро растущий рынок. Но, можно и что-то традиционное купить. Например, Коровина или кого-то из русского импрессионизма.

Русское или западное?

Я вообще не рекомендую смотреть на русское искусство как на предмет инвестиций. Ни на какое.

Почему? Вы же его сами коллекционируете?

На меня не стоит ориентироваться, я коллекционер со своими задачами, то есть вообще different animal в этом мире. Просто все российское сейчас ничего не стоит. Когда страна находится в систематическом кризисе, вы не можете смотреть на ее активы как на предмет инвестиций, только как на distress sale. Все активы будут только дешеветь, и это касается искусства тоже. Все что дешевеет, может и подорожать…Когда покупать? Никогда нельзя найти дно, но пока до него еще далеко.

То есть сейчас покупать художников «второго авангарда» не выгодно?

Есть понятие ликвидности. То есть в отношении произведений искусства — это сколько раз работа перешла из рук в руки. Наиболее продаваемый российский послевоенный художник — Оскар Рабин. Продано около 300 его работ. Второй в этом списке — Владимир Немухин, потом Олег Целков, затем Комар и Меламид. Если надо что-то продавать, то у вас гораздо больше шансов с работами Краснопевцева, Рабина или Целкова, чем c любым современным художником. На них практически нет вторичных продаж. Цена на картины, как и на акции, меняется, не надо этого бояться, главное, чтобы работа оставалась ликвидной.

И все же кого сейчас выбрать?

Лучше смотреть на зарубежных художников, которые работают с двумя-тремя галереями. Причем, чтобы было видно, что галереи ими занимаются. Тогда вероятность возвращения инвестиций больше.

Российские галереи сейчас практически не работают на международном рынке. Как отношение к России, так и отношение к ее художникам очень сложное. А руководители галерей — как руководители банков, они менеджеры инфраструктурного звена рынка. Сейчас им тоже не просто. Рынок пустой. У людей нет настроения покупать, и художники не знают, что им делать. Сейчас, пожалуй, еще тяжелее, чем было в 2008 году.

Еще несколько лет назад мы все рассчитывали: придет молодая волна профессионалов 30-35 лет и сможет покупать работы по $10 000, и таких людей будут сотни тысяч. А сейчас они либо уезжают, либо думают о том, что им вообще делать. Пока вот такой неутешительный ответ.

Сколько времени вы потратили на образование в области искусства?

Мне было просто. Я раньше занимался научной деятельностью, делал исследования, писал статьи. Наука — это во многом самообразование. В дальнейшем эти навыки очень помогли в бизнесе. Затем я приложил этот аппарат к искусству. Зато сейчас я стал профессионалом, и уже ко мне обращаются за консультациями музеи и специалисты. А нанять куратора или советника, который будет все за вас решать — это вообще пустая трата времени.

Сейчас вы что-то продаете?

Сейчас если я продаю, то мало. Я скорее подчищаю коллекцию. Например, у меня есть 15 работ одного художника. Из них 10 работ музейного уровня, и они неприкосновенны. А с остальными можно расстаться, вот их и продаю.

Кризис не внес коррективы в ваши отношения с Saatchi?

К этому кризис отношения не имеет. Это культурная программа. Внедрение искусства из стран бывшего Советского Союза в мировой культурной столице Лондоне. Как правило, для наших совместных проектов я привлекаю спонсоров, которые покрывают до 30% затрат. Но на выставке Айдан все еще лучше: спонсоры покрывают 85% затрат выставки. Saatchi — это не просто галерея, это источник знаний для людей. Их сайт посещают 10 миллионов человек. В Лондоне вообще надо делать либо что-то совсем большое, либо ничего не делать.

И последний вопрос не об искусстве. Сейчас все больше россиян переезжает в Лондон. Вы это сделали давно и продемонстрировали уникальный пример интеграции. Могли бы поделиться секретом?

Из десяти статей, которые здесь пишут о России — девять с негативным контекстом. Что с этим фоном делать? Фундаментальный совет такой — нужно заниматься тем, чем занимаются английские семьи. Ненавязчивая благотворительность, тихая и спокойная. То есть если Лондонский филармонический оркестр просит 50 000, то не надо давать 2 миллиона. А многие русские этого не понимают.

_AL_5463 _AL_5451 _AL_5432_AL_5456_AL_5444 _AL_5443

Фото: Сергей Валмон