Бен Бернанке в Лондоне: «Как мы боролись с кризисом»

Бен Бернанке, бывший глава ФРС, на встрече в Лондоне

Встреча с известным американским экономистом, экс-главой Федеральной резервной системы США Беном Бернанке, представлявшим свою новую книгу The Courage to Act: A Memoir of a Crisis and Its Aftermath («Мужество действовать: мемуары кризиса и его последствий»), вызвала необычайный ажиотаж среди лондонцев. 500 билетов были распроданы за две недели до мероприятия, а накануне встречи за них предлагали в соцсетях уже пять номиналов. FinBuzz приводит несколько выдержек из беседы Бернанке с главным редактором журнала The Spectator Эндрю Нилом и собравшейся в вестминстерском Emmanuel Сentre аудиторией.

О причинах кризиса

Слишком строгие правила способствовали бы блокировке ресурсов: к примеру, вы банкир в небольшом городе и тридцать лет занимаетесь этим делом. Предоставляя ипотеку или рефинансирование, вы принимаете решение на основе своего опыта общения с человеком, а не какого-то ограничения, которое постоянно регулирует и наращивает ставки на ипотечном рынке.

Конечно, тогда не существовало таких правил, которые бы требовали: «у вас должны быть такие-то и такие-то документы», — и кредитные учреждения использовали эту свободу, предоставляя ипотеку людям, о которых они не знали вообще ничего. Тогда это казалось очень желательным, потому что американский ипотечный рынок процветал, собирая деньги со всего мира.

Нобелевский лауреат Боб Шиллер, известный своими исследованиями на тему ипотечных пузырей, предсказал его еще до начала кризиса. Он изучал психологический феномен конца 90-х, завершавший этап биржевого бума и приведший к тому, что люди преисполнились ложного оптимизма. Этот оптимизм, в свою очередь, подпитывал ложную уверенность людей в том, что они смогут в любой момент продать дом. Появлялись новые финансовые продукты, не только ипотека и ценные бумаги, а в 2007 году банк BNP Paribas объявил о крахе своих фондов на ипотечном рынке США. «Подождите, а сколько же стоят мои ценные бумаги?» — это было как коровье бешенство. Ты обнаруживаешь, что четыре коровы заболели, и все перестают есть мясо. Началась паника. Люди отказывались даже от таких невинных кредитов, как кредитные карточки и студенческие займы, более-менее изолированных от ипотечного пузыря.

О регуляторах кризиса

Я согласен с Федрезервом в том, что регуляторы недостаточно хорошо поработали. Они не смогли контролировать часть системы из-за недостатка принудительных полномочий и были вынуждены положиться на государство и муниципальные власти в реализации этих мер.

О рынке жилья

Фрагментарность и несовершенство нашей регуляционной системы способствовали кризису, потому что из-за этого было трудно увидеть, что именно происходило.

Мы считали позитивным, что жилищный рынок замедлился, в то время как в других секторах экономики наблюдался рост. После рецессии 2001 года рынок жилья был одним из локомотивов экономики, и это выглядело хорошим знаком. Рынок жилья финансировал восстановление от «доткомовского» пузыря.

2007 год был весьма успешен для американской экономики. В действительности начало 2008 года тоже было не слишком плохим, но я должен сказать, что было бы ошибкой считать, что мы не замечали низких цен на рынке. Мы не могли представить, что это вызовет финансовую панику.

Как мы боролись с кризисом

Уже в 2007 году возник вопрос, что будет дальше, как финансовый мир отреагирует на знаки кризиса. Нас очень волновала финансовая нестабильность, но мы также рассматривали и другие риски. К примеру, инфляция была очень высока.

Мы не хотели перегнуть палку и вызвать ситуацию 1929 года. Какое-то время мы пытались оценить обстановку и к концу года урезали ставки на 3% и в этом аспекте мы были куда более агрессивны, чем любой другой центральный банк.

Уроки истории

Один из уроков, который я извлек из этой истории — что финансовый кризис создает политическую отдачу. В 30-е годы люди в США ставили под сомнение, выживет ли капитализм вообще. Мы знали, кризис будет серьезным по всем направлениям. Так и оказалось в итоге.

О докризисном опыте работы

Самая важная позиция, которую я занимал до этого, была должность заведующего кафедрой экономики в Принстонском университете. После этого работа в Федрезерве показалась мне детской игрушкой. Я уже знал, как общаться со «звездами»: на кафедре экономики их было предостаточно. Вам нужно развивать множество коллегиальных отношений, выстраивать консенсус, прислушиваться ко всем… И вот я прихожу в Федрезерв в 2006 году вслед за Гринспеном. Я чувствовал, что Федрезерв нуждается в том, чтобы стать более демократичным учреждением, и мне пришлось потрудиться, чтобы выстроить этот коллегиальный консенсус.

О неизвестном Бернанке

Вскоре после того, как я стал председателем, моя дочь поступила в колледж и ее соседка поинтересовалась: «Чем занимается твой отец»? Она ответила: «Он глава Федерального резерва». Соседка очень удивилась и воскликнула: «Как, твой папа – Алан Гринспен?!» Так что мне повезло какое-то время оставаться в тени.

По поводу Lehman Brothers

В отличие от средств массовой информации и ученых-экономистов мы понимали, что банкротство Lehman усилит панику. В конце концов, чье-то банкротство было неизбежно, а Конгресс никогда бы не поддержал их. В Конгрессе мне сказали, что поддержка Lehman будет нашим решением и ответственностью. К тому же мы обнаружили в деле Lehman бухгалтерские уловки с использованием механизма репо 105, что только ухудшило ситуацию.

Между правыми и левыми

С нами вступили в антагонизм как правые, так и левые: они не одобряли спасительную операцию Федрезерва. Я придерживался умеренных взглядов — верил в том, что мы должны работать, объединять усилия и пытаться решить проблемы, которые существуют в США.

Когда я пытался объяснить это американцам, я приводил следующую аналогию: некто курил в кровати и поджег ее, и теперь его дом горит. Должны ли мы дать его дому сгореть, чтобы преподать ему урок? А что, если этот дом деревянный и огонь может перекинуться на другие постройки? Что, если все в городе из дерева? Я считаю, что лучшим решение было погасить огонь, а уже потом постараться решить проблемы пожарной безопасности за счет финансовых реформ.

Последствия

Восстановление проходит так успешно, как мы и надеялись, безработица быстро пошла на спад, но пока рост продуктивности и индивидуальной выработки относительно слаб. Несмотря на то, что экономика получила поддержку, ее потенциал вырос не настолько, как мы хотели.

Люди не оценили, что наши прогнозы по поводу безработицы были на деле слишком пессимистичными. Мы говорили в 2010-м, что не сможем снизить безработицу до 7% до 2015-го.

Безработица снизилась быстрее, и это говорит о том, что экономика вернулась к своему потенциалу достаточно быстрыми темпами. Но в целом показатель прироста довольно разочаровывает, и это происходит в первую очередь из-за медленного роста продуктивности.

Как Бернанке отказали в ипотеке

Да, мне отказали в ипотеке. Я, конечно, пытался настоять на своем: сначала я позвонил по телефону и меня спросили, кто мой работодатель, я сказал, что несколько месяцев назад это был Федеральный резерв, но в данный момент я работаю на себя. В этот момент их охватил скепсис, они спросили: «у вас есть налоговая декларация за последние два года, подтверждающая достаточный доход?» Я сказал — да, у меня прекрасный доход, но декларации нет, и мне ответили: «Просим прощения, мы не думаем, это это возможно». Когда я рассказал об этом на людях, конечно, я получил 25 предложений о рефинансировании.

Пониженные ставки

Низкие процентные ставки не были выбором Федрезерва. Они сложились в результате возникшей глобальной ситуации — в моей интерпретации из-за того, что число возможностей получить высокий доход по инвестициям уменьшилось. В то же время во всем мире идет накопление денежных средств, что снижает ставки. Это не феномен QE (quantitative easing, количественное смягчение), это просто реальность: как мировая экономика мы стремимся найти способы инвестировать наши деньги в условиях дефицита высокодоходных проектов.

О развивающихся рынках

Наибольшие финансовые риски сегодня связаны с ситуацией на развивающихся рынках. Мы думали, что в 90-е мы уже выучили урок, что расхождение валют, займы в долларах и кредитование в местной валюте могут быть опасны. Регуляторы в США и за их пределами должны следить за этим расхождением, стремиться выяснить, почему оно происходит, и стараться его предотвратить.

DSC03031-1024x683
Эндрю Нил, главный редактор журнала The Spectator, и Бен Бернанке
DSC03043-1024x683
Эндрю Нил и Бен Бернанке

This book cover image released by W.W. Norton & Co. shows the upcoming memoir by Federal Reserve Chairman Ben Bernanke, titled, "The Courage to Act," expected in October. (AP Photo/W.W. Norton & Co.)

Фото: Spectator Magazine